По соцсетям было распространено видео, снятое эвенком Виктором Наумовым из Нерюнгринского района, где он рассказывает о загрязнении речки Амунакта, о том, что устал откочевывать от мест, где добывают золото старатели. Чтобы узнать все на месте, журналист газеты “Кыым” отправилась в Иенгру.
Иенгринцы: “Нет веры, надежды”
Иенгра находится в 858 км. от Якутска. По пути от густых сосновых лесов, от буйства зелени, от протяжных гор становится радостно и легко на душе. “Пусть всегда так и будет! Пусть никто не тронет наши земли и леса!”. Но...
По приезду я сразу поехала в администрацию Иенгры. Вместе со мной – директор МУП “Иенгра”, он же общественный инспектор по охране окружающей среды Ньургун Владимиров. Глава администрации Ольга Игнатенко была в отпуске, на тот момент ее замещала Екатерина Семенова. На встречу с корреспондентом пришли глава общины “Гирпис” Константин Александров, глава общины “Нюрмаган” Раиса Колесова, председатель Совета депутатов Иенгринского наслега Юрий Юхновец, а также старожилы.
Разговор начался вяло, нехотя. Было видно, что от приезжающих-проезжающих народ порядком устал. “Все приезжают, спрашивают, делают вид, что соболезнуют и уезжают. А результата как не было, так нет” говорили местные жители. Но о проблемах они все же высказались. По словам заместителя главы и жителей, на территории Иенгры работают несколько промышленных предприятий. Но никаких рекультивационных работ на местах своей производственной деятельности они не проводят, не убирают за собой. О том, чтобы заключать договора, соглашения о социально-экономическом взаимодействии с местными органами власти, с общинами, и речи нет. Местная молодежь перестала стремиться к учебе. Дороги, и той нормальной нет.
Пожилая местная жительница с горечью сказала: “ Видели бы вы, как торжественно и радостно проходят у нас праздники оленеводов! Мы – гостеприимный народ, встречаем гостей, угощаем тем, чем можем. К сожалению, этим развлечением только и заканчивается. Да скоро наверное, и оленей не будет, и эвенков не останется”...
“Обидно”
Юрий Юхновец, председатель Совета депутатов, рассказал, что в 2018 году на территории ООО “Труд” начала свою работу золотодобывающая артель “Новая”. Не спрашивая их согласия, разрешения золотодобытчики начали варварски рубить вековую тайгу, где охотились местные эвенки, загрязнили речки, изменив их русла, разрушили верхний слой земли.
“Эти земли относятся к территории традиционного природопользования (ТТП). В свое время, организация ТТП проходила очень сложно. Прежний председатель Национального совета Иенгры Андрей Дмитриев провел очень много работы, чтобы добиться образования ТТП, ездил несколько раз в Москву. И вот вроде бы создали ТТП, закон есть, но пришлые компании и не думают считаться с нами”, -- рассказал он.
Южная Якутии – промышленная зона. В Нерюнгринском районе живет около 80 тыс. человек. Из них эвенков – около 1000. Поэтому взаимоотношения коренных жителей и промышленности всегда вызывает споры. Но сами иенгринцы говорят: “Как мы можем быть против государства? Пусть промышленность развивается. Но мы требуем уважения к себе. Мы тоже хотим жить как люди, в нормальных условиях. А они наносят ущерб нашей земле, речкам, тайге, которые нас кормят и потом исчезают. Нам ничего не остается, кроме как изрытой земли, изгаженной реки. Обидно...” . И было действительно тягостно от этих слов, и даже зло брало: неужели нет никаких рычагов воздействия на этих старателей?!
В стойбище
Чтобы увидеть все как есть, на следующий день я поехала с оленеводами в общину “Алдакай”, около которой вели работу старатели артели “Новая”. Как раз из Иенгры туда переезжал тот самый Виктор Наумов с женой Ирой и с ними еще двое оленеводов. Они повезли на “Урале” квадроцикл – необходимый в таких местах вид транспорта, а также необходимые для оленеводов муку и прочие продукты. По словам Иры, на каждого члена общины должно быть по 40-50 оленей. Но они хотят довезти до 80 оленей на каждого.
На середине пути начался дождь и появилась угроза повышения уровня речки. Речку Тимптон мы переехали на машине “Урал”, затем пересели на квадроцикл и через грязь по колено поехали сквозь буреломы и тайгу, грязь и месиво. Вот это была езда!
И тут я заметила, что та зеленая тайга, древняя земля эвенков, стала похожей на изъеденную червями яблоко или даже на израненный мозг – даже сложно сравнить с чем-то. Скелеты ржавеющей, давно брошенной техники, ядовитые озера, образовавшиеся после отмыва золота, рвы и глубокие ямы как после бомбежки – вообщем, жуткая картина! Некогда кристально чистые речки все были изрыты до дна, русла их изменились. Печально текущие грязные, ржавые речки Тимптон, Амунакта... Вблизи артели виднеются сваленные в кучу деревья...
Дождь пошел еще сильнее. Дороги вообще не стало. Через это месиво грязи, сквозь буреломы мог пройти, наверное только вездеход-танкетка. Но наконец, через полчаса мы доехали до стойбища. Нас встретила по виду древняя бабушка, но оказалось, ей только 62 года. Всю жизнь она прожила здесь в тайге, с оленями. Она была немногословна и только жаловалась, что шум от артели не дает спать. Оказалось, она сама ходит на охоту, но сказала, что в последнее время стало мало зверя.
“Все звери ушли”
Виктор Наумов, оленевод хозяин стойбища, рассказал: “Вот Вы сами увидели, какая тут дорога. То есть ее почти что и нет. Мы просили у артельщиков, чтобы они сделали дорогу. Но, видимо, они жалеют свою технику. Раньше мы в Амунакте рыбу ловили, а сейчас она до того грязная, что даже не испить с нее. Если пойти в верховья, то там вроде речка чистая, но рыбы не водится. Наша бабушка была рыбачкой, теперь ей нечем заняться. Золотодобытчики изрыли вокруг все и вся. Эти артельщики (указывает в сторону “Новой”) вспугнули всех животных, звери ушли. Охотиться теперь не на кого. Мы хотели построить здесь зимнюю избу, а теперь думаем: а что мы будем делать-то здесь? Ведь через пять лет здесь ничего не останется. Придется далеко ходить на охоту. Бабушка всегда здесь зимовала одна, и если мы переедем, придется и ей с нами уйти”.
“Нас самих обвиняют”
Ньургун Владимиров, председатель МУП “Иенгра”, также является общественным инспектором окружающей среды от Министерства охраны природы РС(Я). Он рассказал, что недавно к нему поступила жалоба от оленеводов на артель “Новая”. По долгу службы, да и по общественной работе он всегда общается с оленеводами. И вот доведенный до отчаяния оленевод Виктор Наумов пожаловался на то, что артель “Новая” хищнически вырубает тайгу, и изрыла вокруг речки.
Ньургун Владимиров: “И мы в конце апреля поехали туда. Да, так и оказалось. К нам в местный орган власти они не приходили, ни с кем не договаривались, этнологическую экспертизу не проводили. Если некоторые другие золотодобытчики приходили в администрацию, подписывали какие-то договора соцального партнерства, то вот этих “новых” мы не знали. Без единого слова, без никакого разрешения они заявились на нашей земле и стали добывать золото”.
По его словам, ни одна золотодобывающая артель не проводит рекультивацию. Они так и оставляют землю израненной, всю изрытой вдоль и поперек. “Они еще обвиняют нас самих, придумывая, что мы берем деньги, вынуждаем к взяткам. Говорят, что у них все разрешительные документы есть”, -- сказал он. Видно, что это проблема не только иенгринцев, но и всей республики, где есть добывающая промышленность. Но куда смотрят надзорные органы?
Золотодобытчики: “А у нас лицензия”
Офис артели “Новая” находится в Нерюнгри. Я поехала и встретилась с начальником артели Анатолием Тарнавским. Узнав, что я журналист, он тут же вызвал юриста. Я передала им все, что услышала от оленеводов Иенгры.
-- Какие оленеводы жалуются, говоришь? Эти Ньургун Владимиров и Виктор Наумов – бессовестные вруны! Виктор Наумов вообще не оленевод, а Ньургун – мошенник! У меня на поиски и добычу золота есть лицензия. Все по букве закона! А что такое этнологическая экспертиза? Откуда это вообще?
-- Вы работаете на ТТП без разрешения местной администрации. Даже не встретились с населением.
-- Где они? Почему не повезла к оленеводам? Эти люди (Виктор Наумов и Ньургун Владимиров) к оленеводам вообще не имеют никакого отношения. Я хотел встретиться с администрацией в июне – никто не пришел. Где глава Ольга Игнатенко и ООО “Труд”? Почему не выходят на контакт со мной?”
(То есть по его словам получалось так, что это они, местные органы власти и оленеводы должны были прийти к нему! А не он -- к ним!)
-- На каком основании Вы говорите, что Ньургун Владимиров – мошенник? Где официальное приглашение на встречу?
-- Он у нашей компании вымогал 10 млн. рублей. Поэтому внесли жалобу “вымогание денег”. Сейчас жалобу рассматривает прокуратура. Грубо говоря, каждому приезжему золотоискателю дарит участки. С 2013 года, как только он приехал работать, тут стали крутиться миллионы, было подарено много участков. Кто он вообще, какое он имеет право вымогать деньги в качестве инспектора экологии? А руководитель ООО “Труд” Седых – где он? Письма о встрече у нас нет, но главе района Виктору Станиловскому мы передали на словах.
-- Местные оленеводы жалуются, что из-за загрязнения рек рыбы больше не стало. Что вы скажете на это?
-- “Загрязнилось, загрязни-илось”... Сначала изучите, как загрязнили реки Чульман, Тимптон! Все уже давно загрязнено. А мы работаем с лицензией. Помогаем оленеводам. Они совсем обнаглели, хотят сесть на шею! Не буду молчать, они – наглые!
Кто мы, без оленя?
По ходу подготовки материала я также встретилась с научным сотрудником института Национальных школ Феней Лихановой. Иенгра – ее малая родина. И вот что она рассказала:
--Я – потомок древнего эвенкийского рода “пуягир”. В 80-х годах прошлого века количество оленей у нас доходило до 18 тысяч. Но с приходом промышленности оленей становилось все меньше и меньше. У нас остался только вот этот клочок земли. И то промышленность нас сейчас оттуда вытесняет.
Недропользователи должны были сначала встретиться с местными жителями. Артель “Новая” почему-то решила работать, добывать золото без разрешения местных органов власти. Да там и другие артели есть, которые работают незаконно. По вине их деятельности природа наша постепенно увядает, чахнет, нет дичи, рыбы, как раньше. Когда природа страдает, страдает и олень. А после оленя удар приходится на народ. Кто мы без оленя? Без оленя не будет ни культуры, ни языка. Только олень является основой жизнестойкости эвенкийского языка – молодежь, помогая родителям, окунается в традиционный быт, говорит по-эвенкийски.
Эвенкийский язык и в школе изучается, с 1 по 11 класс. В детском саду есть 15-20-минутное дополнительное занятие. Я 15 лет проработала в Москве в Ассоциации коренных малочисленных народов. Была вице-президентом по вопросам образования в Сибири и на Дальнем Востоке. В настоящее время работаю над созданием учебников по эвенкийскому языку. По правде говоря, язык мы утратили. Поэтому надо делать аудиокниги. Недавно ездила в родную Иенгру, записывала эвенкийскую речь. Думаю, что от государства хоть какая-то помощь есть, хотя некоторые так не думают. Несмотря ни на что, инициатива должна исходить от самого народа. Поэтому в вопросах взаимоотношений с промышленностью мы не должны стоять в стороне и отмалчиваться. Иначе мы утеряем даже вот этот клочок земли...
***
В 2010 году был принят Закон РС(Я) “Об этнологической экспертизе”. Уникальный закон, который призван защитить интересы и права, земли и хозяйство коренных малочисленных народов Севера. По этому закону каждый недропользователь должен проводить этнологическую экспертизу.
Также, народный депутат Иван Шамаев в 2015 году инициировал закон “Об ответственном недропользовании на территории РС (Я)”, который вступил в силу в июле этого года.
Как будут работать эти законы? Кто будет контролировать их исполнение? Взаимоотношения “мы вам чай, муку и спички, а вы нам...” должны уйти в прошлое. А требования к исполнению соглашений и договоров между компаниями и органами власти – как республиканской, так и местной, должны подняться на другой уровень и контролироваться государственными органами по всей букве закона.
Сарданга БОРИСОВА,
Якутск-Нерюнгри-Иенгра.
“ КЫЫМ” 30 августа 2018 г. № 34
Перевел Егор Николаев.
Оригинал статьи на якутском языке “Эбэцкилэр уонна кемусчуттэр”
По какому адресу пройдет онлайн форум? Где ссылки?